I. Историа есть слово греческое, то самое значит, что у нас деи или деяния; и хотя некоторые мнят, еже деи или деяния единственно дела, учиненные людьми, значит, а приключения естественные или чрезъестественные выключаются, но, внятно разсмотря, всяк познает, что нет никоего приключения, чтоб не могло деянием назваться, ибо ничто само собою и без причины или внешняго действа приключиться не может. Причины же всякому приключению разные, яко от бога или от человек, что здесь, яко довольно сказанное, пространнее толковать оставляю. Но любопытному ко изъяснению сего Физика и Мораль господина Вольфа могут достаточное изъяснение подать.
Что же историа в себе заключает, то кратко сказать не можно, ибо обстоятельства и намерения писателей разнствуют, яко в обстоятельствах: 1) Историа сакра или святая, но лучше сказать божественная; 2) Екклезиастика или церковная; 3) Политика или гражданская, но у нас более обыкли имяновать светская; 4) Наук и ученых. И протчие некоторые не так знатные. Из сих первая представляет дела божеские, как Моисей и другие пророки и апостоли описали. К тому же принадлежит история натуралис или естественная, вложенною при сотворении от бога силою производясчаяся. В естественной все приключения в стихиях, яко огне, воздухе, воде и земле, яко же на земли — в животных, росчениах и подземностях. В церковной — о догматах, уставах, порядках, пременениях коих-либо обстоятельств в церкви, яко же о ересях, прениях, утверждениях правостей в вере и опровержения неправых еретических или раскольнических мнений и доводов, а к тому чины церковные и порядки в богослужении. В светской весьма много включается, но, единственно сказать, все деяния человеческие, благие и достохвальные или порочные и злые. В четвертой о начале и происхождении разных званей учились, наук и ученых людей, яко же от них изданных книгах и пр., из которой польза всеобсчая произходит.
II. О пользе истории не потребно бы толковать, которое всяк видеть и осчусчать может. Однако ж, как некоторые не обыкли о весчах внятно и подробно разсматривать и разсуждать, многократно от повреждения их смысла полезное вредным, а вредное полезным поставляют, следственно в поступках и делах погрешают, как то мне таких о бесполезности истореи не без прискорбности разсуждения слыхать случалось, и для того я за полезно разсудил о том кратко изъяснить.
Вначале разсудя то, что историа не иное есть, как воспоминовение бывших деяний и приключений добрых и злых, потому все то, что мы пред давным или недавным временем чрез слышание, видение или осчусчение искусились и вспоминаем, есть сусчая историа, которая нас ово от своих собственных, ово от других людей дел учит о добре прилежать, а зла остерегаться. ... Равномерно все читаемые нами истории так дела древние иногда так чувствительно нам воображаются, как бы мы собственно то видели и осчусчали.
Посему можно кратко сказать, что никаков человек, ни един стан, промысл, наука, ниже кое-либо правительство, меньше человек единственный без знаниа оной совершен, мудр и полезен быть не может. ...
Что собственно о пользе руской истории принадлежит, то равно, как о всех протчих, разуметь должно, и всякому народу и области знание своей собственной истории и географии весьма нуждняе, нежели посторонних. Однако ж должно и то за верно почитать, что без знания иностранных своея не будет ясна и достаточна: 1) Что пишусчему свою историю в те времяна, как что делалось, все помгаюсчее или препятствуюсчее от посторонних известно быть не могло. 2) Писатели за страх некоторые весьма нуждные обстоятельства настоясчих времян принуждены умолчать или пременить и другим видом изобразить. 3) По страсти, любви или ненависти весьма иначей, нежели сусче делалось, описывают, а у посторонних многократно правильнее и достаточнее находится. Как здесь о древности руской, за недостатком тех времян писателей, сия первая часть из иностранных большею частию сочинена, а в протчих частях неясности и недостатки також от иностранных изъяснены и дополнены. И хотя нас европские историки тем порицают, якобы мы исторей древних не имели и о древности своей не знали для того, что они о том, какие мы истории имеем, неизвестны. А хотя некоторые, сочиня выписки краткие или какое-либо обстоятельство, перевели, то другие, думая, что мы лучше оных не имеем, и для того оную презирают. Сему некоторые наши неведусчие согласуют, а некоторые, не хотя в древности потрудиться и не разумея подлинного сказания, якобы для лучшаго изъяснения, но паче для потемнения истинны басни сложа, внесли и сусчую правость сказания древних закрыли, как то о построении Киева, о проповеди Андрея апостола, о строении Новаграда Славеном и пр. Но я есче точно и ясно скажу, что все европские преславнейшие историки, сколько бы о руской истории ни трудились, о многих древностях правильно знать и сказать бес читания наших не могут; например, о прославившихся в здешних странах в древности народах, яко амазонах, аланех, гунах, оварах, кимбрах и киммерах, яко же о всех скифах, сарматех и славянех, их роде, начале, древних жилисчах и прехождениях, о славных в древности великих градех и областех исседонов, есседонов, аргипеев, команов и пр., где они были и как ныне зовутся, нимало не знают, разве от истории руской изъясненной неспоримую истинну обрести могут. Наипаче же нуждна сиа историа не токмо нам, но и всему ученому миру, что чрез нея неприятелей наших, яко польских и других, басни и сусчие лжи, к поношению наших предков вымышленные, обличатся и опровергнутся.
Сиа то есть потребность истории. Но что всякому человеку нуждно знать, то можно легко уразуметь, что в истории не токмо нравы, поступки и дела, но ис того происходясчия приключения описуются, яко мудрым, правосудным, милостивым, храбрым, постоянным и верным честь, слава и благополучие, а порочным, несмысленным лихоимцам, скупым, ропким, превратным и неверным бесчестие, поношение и оскорбление вечное последуют, из которого всяк обучаться может, чтоб первое, колико возможно, приобрести, а другаго избежать. Сие токмо о истории, но к тому нуждно принадлежасчие ко оной обстоятельства знать, бес которых историа ясною и внятною быть не может, яко хронологиа, география и генеология.
Хронология или летосказание есть весьма нуждно знать, когда что делалось. География показует положения мест, где что прежде было и ныне есть. Генеология или родословие государей нуждно знать, кто от кого родился, кого детей имел, с кем браками обязан был, ис чего можно уразуметь правильные наследства и домогательства.